Назад
The Cure. Часть 2

I'm not the Cure, but the Cure wouldn't exist without me.
Robert Smith.

Возвращение???

1982 год, Саймон Гэллап днями сидит в пабах, Лол Толхерст помогает группе And Also The Trees записать альбом, а Роберт Смит заменяет в Siouxsie And The Banshees гитариста Джона МакГоша. The Cure существует лишь как имя.
«Мне очень нравилось играть в The Banshees». – Вспоминал Смит. – «К тому же мы с Северином хорошо поладили». Тем не менее, Роберт не переставал любить свое детище, но эта любовь выразилась в несколько извращенной форме. В ноябре того же года он позвал Толхерста, определил ему место за клавишными, за барабанную установку усадил Стива Голдинга, и записал композицию Let’s Go To Bed. «Эта песня должна была убить The Cure», – так определил Смит её миссию. Он старался создать самое отвратительное поп-творение, смешивая худшие музыкальные куски с ненавистными текстовыми клише. Результат оказался неожиданным. Хотя для многих поклонников коллектива Let’s Go To Bed стала (и является до сих пор) чем-то вроде издевательства над их лучшими чувствами, остальные увидели в ней пример того, насколько The Cure несерьёзно относятся к навешанному на них ярлыку готической группы. К тому же эта песня стала своеобразной калиткой, через которую в музыкальное хозяйство группы проникали новые слушатели. Спустя полгода, вдвоем с Толхерстом Роберт записал вторую нетипичную композицию – The Walk, которая вместе с Let’s Go To Bed растопила лед неприязни со стороны американской публики. Еще через несколько месяцев, пополнив состав Филом Торнелли (бас) и Энди Андерсоном (ударные), The Cure записали самую кокетливую песню – The Lovecats, и с её помощью покорили несколько лишних тысяч сердец. В 1983 году выходит новый альбом группы – Japanese Whispers, в который, помимо трех вышеперечисленных синглов, ставших хитами, вошла также парочка-другая милых песен, разбавленных меланхоличными (куда уж без них) Lament и Just One Kiss. Казалось, The Cure вернулись, и, кроме того, в хорошем настроении, но до возвращения в полном смысле слова было далеко.
Смит, как и прежде, продолжал считаться участником The Banshees, ездил с ними в туры, записывал альбомы, забывая порой о своей группе. В том же 83-м году он и Стив Северин создают группу The Glove и записывают психоделическую пластинку Blue Sunshine. Запись длилась шесть месяцев и включала в себя практически все возможные крайности: наркотики, алкоголь, 600 фильмов, которые смотрелись в замедленном режиме, не меньшее количество ночей, проведенных на полу в доме у Стива. К концу работы над альбомом закончилась и дружба между Стивом и Робертом. Тем не менее, у них оставались силы терпеть друг друга, чего не было в отношениях со Сьюзи Сью (вокалисткой Siouxsie And The Banshees). «Она ненавидела, когда я был рядом. Кроме того, она предпочитала держать все под своим контролем, я тоже…».

Возвращение продолжается.

Параллельно с игрой в The Banshees Роберт начал записывать The Top – шестую пластинку The Cure. Однако начало записи больше напоминало сольное творчество, чем работу группы: Смит исполнял партии практически всех инструментов, за исключением ударных, которые достались Энди Андерсону. Иногда к общему творческому процессу присоединялся Толхерст и вставал за синтезатор, кроме того, внес свою лепту и Пол Томпсон, исполнив партии саксофона. На этот раз, сопродюсером альбома стал умница Дейв Аллен, который с тех пор оставался с группой на протяжении почти девяти лет. Он был той самой свежей головой, которая наводила порядок в студии, когда Смит без сил валился на пол и засыпал. И он же, на пару с рассудительным Крисом Перри, пытался вернуть заплутавшего в трех соснах (Siouxsie And The Banshees, The Glove, The Cure) и зашедшего слишком далеко в экспериментах по смешиванию алкоголя с наркотиками Роберта к нормальной жизни. Что им, в конце концов, и удалось сделать. После концерта в поддержку новой работы, Смит, ощущая, что находится на грани полного распада, решает уйти из The Banshees, оставить на время свою группу и поехать в родительский дом в Кроули, на заслуженный отдых.
Вернувшись к нормальной жизни и восстановив силы, он, соскучившись по музыке, за две недели записывает демо-версии песен для нового альбома. К тому времени состав группы снова поменялся: после Top-тура пришлось расстаться со страдающим психическими расстройствами Энди Андерсоном, которого заменил бывший участник Thompson Twins Борис Вильямс. Также группу покинул и Фил Торнелли, зато Смит разыскал и вытащил из паба Саймона Гэллапа, помирился с ним и вернул в коллектив, кроме того, к ним окончательно присоединился Пол Томпсон, добавив еще одну гитару. Изменения в группе прибавили Смиту оптимизма: «Думаю, это была новая начальная точка в истории The Cure. Впервые со времени Seventeen Seconds я почувствовал смысл игры в группе. Было ощущение, что ты участник The Beatles, и хотелось записать хорошую поп-музыку в стиле 'Strawberry Fields', музыку, которая бы цепляла ». В июле выходит первый из «цепляющих» синглов – In Between Days. Бодрый гитарный шедевр, по жизнерадостности напоминающий The Love Cats, он немедленно стал любимцем публики и поместил The Cure в ряды коллективов с приставкой поп-. Следом появляется не менее популярный минималистический шедевр Close To Me, рассказывающий о «ментальной клаустрофобии, которую испытываешь, когда находишься не с тем человеком». Не менее клаустрофобным оказался и соответствующий клип, в котором участников группы закрывают в шкафу и сбрасывают с любимого места английских самоубийц, утеса Beachy Head, прямиком в море. Снял все это действие Тим Поуп, режиссер, который более десяти лет был ответственным за видеообраз группы. В его планы входило развеять бытовавший в Британии миф о The Cure, как о коллективе, участники которого проводят свободное время, возлегая на диванах в комнате с приглушенным светом, беседуя о мистике и декламируя стихи, допустим, Рембо, естественно во всей этой картине не было даже подозрения на то, что эти люди умеют улыбаться. С легкой руки Поупа The Cure предстали перед публикой как компания безрассудных ребят, готовых практически на любые безумства. Их клипы были похожи на насмешку, над собой, над поклонниками-готами, над всем музыкальным бизнесом. На то, чтобы снять видео, например для The Love Cats, им понадобились один арендованный дом, одна ночь и соответствующее количество алкоголя. Эти клипы вызывали не меньше разногласий, чем музыка группы: для одних они казались верхом безвкусицы, для других – английским юмором, для третьих это были равнозначные понятия.
Но вернёмся к альбому, который оказался успешным в Британии и в Европе, и особенно во Франции, в стране, больше всех полюбившей The Cure. Америка же, несмотря на успех предыдущих хитов, оставалась, в большинстве своем, слепа и глуха к коллективу. Новый Свет немного смягчился с выходом в 1986 году сборника синглов Staring At The Sea, однако не обошлось без инцидента: демократичная общественность обвинила группу в расизме, усмотрев в песне Killing An Arab националистический подтекст (а может даже и открытый призыв к уничтожению арабской расы). Electra (филиал компании Polydor в Америке) предложила выпустить сборник без этой песни, но Смит, отстаивая своё детище, заявил, что, либо альбом выйдет так, как задумывался, без купюр, либо он не выйдет вообще. Все же компромисс нашелся, пластинке был дан зеленный свет, однако на обложку пришлось приклеить стикер с объяснением провокационного содержания песни.

Покорение музыкальных вершин и годы славы.

Спустя совсем немного времени, летом того же 86го года, группа в неизменном составе едет на юг Франции, и запирается в студии Мираваль, чтобы записать грандиозный двойной альбом Kiss Me Kiss Me Kiss Me. Причиной появления двойни стала новая политика, проводимая Смитом. Теперь каждый творил что-нибудь у себя в закоулке, приносил и складывал в общую кучу демо-записей, затем происходило беспристрастное прослушивание каждой из кассет, самые удачные откладывались в сторону, далее весь здоровый коллектив собирал из выбранных кусков готовые композиции, и в завершение Роберт отыскивал в многочисленных блокнотиках и записях подходящий текст. Получившаяся в результате пластинка заключала в себе и прежние меланхолические настроения (Catch, One More Time, A Thousand Hours), и новые ближневосточные мотивы (опиумная Snake Pit и убаюкивающая If Only Tonight We Could Sleep), и фанковские нотки (Hot Hot Hot!!!). Впервые после Pornography группа вернулась к агрессивным композициям (правда без былого отчаяния) –The Kiss и Shiver And Shake. Не обошлось и без великолепных поп-шедевров, Why Can’t I Be You?, Just Like Heaven, How Beautiful You Are.
В мае 1987 года альбом вышел в свет. Он принес своим создателям небывалый до этого успех, особенно в Штатах, где группа начала собирать стадионы. Музыкантов стали преследовать поклонники, да и Смита трудно было не запомнить, «в Америке, куда бы я не пошел, меня тут же узнавали, а когда я вернулся в Лондон, то наткнулся на несколько десятков фанатов, оккупировавших мой дворик». К концу тура фанатичная обстановка стала его угнетать, у Роберта в голове снова закрутилась мысль о роспуске группы, но новый контракт, подписанный с компанией Polydor, обязывал продолжать музыкальное творчество.
Уставший от популярности и оказавшийся на пороге своего тридцатилетия, Смит снова погрузился в глубины самокопания и, как результат, вернулся к деспотичной позиции в группе. В первую очередь, он выгнал из коллектива Лоренса Толхерста, который для остальных участников группы являлся своего рода живой загадкой, ничего не делая ни в судии, ни на концертах он продолжал считаться полноценным членом The Cure и получать положенный в связи с этим процент доходов. Затем Роберт самостоятельно записал демо-версии песен для нового альбома. Результат поразил и расстроил остальных кьюровцев и звукозаписывающую компанию. Находясь еще под влиянием успеха предыдущей пластинки, они надеялись, что Смит представит им «Kiss Me №2, а получили Pornography №2». Да и настроение у него было подстать, правда без былого ожесточения и склонности к самоубийству, но не менее интровертное. Компания считала, что альбом ожидает полный провал, но уже не в первый раз прогнозы оказались неверными. Творение, получившее название Disintegration, заняло второе место в американском чарте и вывело группу на стадионы, вместимостью в 70,000 зрителей. Журнал Melody Maker признал его альбомом года, а на родных островах работа подарила The Cure звание лучшей группы Британии, правда, случилось это на пару лет позже официального релиза, но не суть важно.
Пластинка являлась практически полной противоположностью своей предшественницы, ни намека на былую беззаботность и веселость а la Icing Sugar или The Perfect Girl, однако это и не была сестра-близнец Pornography. Если в Порнографии основной темой, вокруг которой свивался клубок удручающих песен, была смерть, то лейтмотивом для Disintegration стала любовь, в основном не очень счастливая. Встречи, расставания, клятвы в вечной верности, их нарушения, переплетение грусти, наслаждения, отчаяния и ненависти, и все это в сопровождении музыки удивительной мелодичности. Лишь композиция Lullaby, казалось, попала на пластинку совершенно случайно, ей бы располагаться на The Head On The Door, в окружении других смитовских кошмаров и фобий! Да и задыхающийся полушепот-полубред, сообщающий о каждом шаге отвратительного чудовища на пути к жертве, принадлежит как будто и не Роберту вовсе. Однако на Disintegration эта песня не только не лишняя, но и необходимая, нечто вроде бонуса, отвлекающего на несколько минут от душевных волнений, не дающего нам пресытиться и устать от сердечных переживаний. Затем, чтобы первые аккорды следующей композиции с прежней силой обрушили на нас шквал эмоций. В результате, пластинка получилась очень искренней и содержательной. Поэтому реакция публики, склонной к романтике, оказалась настолько бурной.
Да и сам Смит был очень доволен своим детищем и решил повременить с роспуском группы. Вместо этого он сделал попытку зашагать в ногу со временем, и, пригласив главных мастеров электронной музыки, Пола Оакенфолда, Вильяма Орбита и некоторых других, создал сборник лучших хитов, адаптированных для запуска в танцевальную культуру. Все это, в хорошем смысле слова, безобразие было сначала нелегально презентовано подпольной радиостанцией CureFM, вещание которой в два часа ночи перекрыло волну BBC, а затем появилось в магазинах под названием Mixed Up. И снова, вопреки всем ожиданиям, невероятная задумка обернулась успехом. Получалось, что какой бы дикий эксперимент не задумал провести Роберт Смит над The Cure, ему как минимум все сходило с рук, а порой просто оборачивалось успехом. После того, как в 1991 году Mixed Up был представлен народным массам, группа, претерпев некоторые изменения в составе (чего уже давно не случалось), занялась созданием новой работы. Результат трудов, альбом Wish, получился одновременно и знакомым по концепции, работу можно назвать сестрой пластинки Kiss Me Kiss Me Kiss Me, и необычным по звучанию. В следствие замены мастера по клавишным Роджера О’Донела гитаристом Пери Бамонтом, музыка потеряла значительную часть клавишных партий и стала более гитарной. В каждой композиции можно уловить не менее трех гитарных линий, иногда их звук просто шквалом обрушивается на слушателя, например в Cut или From The Edge Of The Deep Green Sea. Отлично звучащая музыка и, как и прежде, захватывающие тексты не остались незамеченными и были оценены по заслугам. В родной Британии пластинка стала №1, это притом, что на островах The Cure продолжала считаться готической группой, а на альбоме присутствовали откровенно бодрые шедевры Friday I’m In Love и Doing The Unstuck. Снова, после слёзного потопа, устроенного с помощью Disintegration, Смит показал миру свою чеширскую улыбку. На долго ли? Следом за релизом последовало уже ставшее традицией заявление о возможном роспуске группы. И с приближающимся окончанием туров в поддержку пластинки угроза оборачивалась реальностью. Пол Томпсон и Борис Вильямс подумывали об уходе из группы, да и Саймон на время выбыл из коллектива из-за проблем со здоровьем. На четыре года The Cure почти пропали из вида.